О начале века сообщают не числа, а катастрофы, которые открывают собой подлинное лицо столетия. Ослепленные календарным рубежом двух веков люди лишь спустя некоторое время понимают, что эта граница определяется далеко не числами. Так, сигналом начала XX века станет не 1900 год, а 1905, 1914, 1917. Как и для людей, ослепленных лучезарными 2000-ми, вестью о новом мире явится 11 сентября 2001-го.

Когда Андрей Белый впервые встретится с Александром Блоком, то услышит от него: «Боря, впереди черно». Он не поймет своего таинственного собеседника, понявшего истину: «Старания тщетны, Боря. Все погаснет».

И глухо заперты ворота,
А на стене — а на стене
Недвижный кто-то, черный кто-то
Людей считает в тишине.

«Черная» суть наступающего века приходит на смену светлым и полным воодушевления ожиданиям. Эту закономерность увидел Вл. Соловьев в 1899 году («Белые колокольчики»), за несколько лет до подлинного начала столетия:

Сколько их расцветало недавно,
Словно белое море в лесу!
Теплый ветер качал их так плавно
И берег молодую красу.

Отцветает она, отцветает,
Потемнел белоснежный венок,
И как будто весь мир увядает...
Средь гробов я стою одинок.

Спустя десятилетия М. Шолохов, дописывая последние строки своего «Тихого Дона», не сможет не сказать о том же самом:

Словно пробудившись от тяжкого сна, он поднял голову и увидел над собой черное небо и ослепительно сияющий черный диск солнца.

И Блок продолжает: «Все к худу. Ты же сам это знаешь»... И вспоминает в 1901 году:

В этой бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли звездные сны.

После смерти Блока Андрей Белый напишет воспоминания о нем (1922), в которых вспомнит 1905 год:

Что в А. А. затаилось давно, что он высказал раз на лугу, отчего проступило мне в небе лазурном вдруг черное небо, — свершилось. Собрания наши за чайным столом в это лето происходили под черной небесною бездной; цвет душ — почернел; не пытался А. А. заговаривать зубы.

И наконец в поэме «Возмездие» Блок внесет ясность в свои предощущения:

И черная, земная кровь
Сулит нам, раздувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.

Это стихотворение Белый приведет в тех же воспоминаниях о поэте, добавив: «Мы с А. А. по-разному пережили подмену зори — кровью; и это переживание подмены отделило нас друг от друга; каждый думал, что подменен — другой; а подменивалась самая музыка времени».

Как часто плачем — вы и я —
Над жалкой жизнию своей!

В 1910 году оба поймут и увидят суть своего века как череду гибельных подмен.