Начнем издалека. Откуда могло взяться слово «судья»? Напрашивается самое простое объяснение: *суд-ja → судья. Но это не так. Первоначально было слово судия. Если же основа на -д- сталкивалась с суффиксом *-ja, то сочетание -дj-, как правило, изменялось в -ж-: *жид-ja → жижа, *крад-ja → кража, *студ-ja → стужа, *сад-ja → сажа. Последний пример связан с глаголом сад-иться (сажа «осадок копоти»). Суффиксальный j может взаимодействовать не только с д, но и с ж. И вот здесь интересно слово кожа:

кожа ← *коз-ja (шкура), образовано от слова коза. Выясняем, что словом кожа в древней форме обозначалась когда-то козья шкура, затем стала обозначаться шкура (и кожа) вообще и, наконец, кожа человека.

Похожие фонетические изменения встречаем и в других словах:

Материал взят из замечательной книги Ю. В. Откупщикова. Рекомендую ее всем, кого интересует этимология.

Откупщиков Ю. В. К истокам слова. Рассказы о науке этимологии. Книга для учащихся. Изд. 2-е, исп. и доп. М.: «Просвещение», 1973.

В XVII в. в Европе был известен философ-мистик Роберт Фладд. Для того, чтобы проиллюстрировать свою теорию возникновения мира, он создал шесть рисунков, на которых запечатлел процесс развития космоса от хаоса до живой материи. В 1617 г. он нарисовал черный прямоугольник, ограниченный белыми полями. Он назвал картину «Великая тьма» и подписал по-латински: «И так до бесконечности». Позднее этот рисунок в 1915 «скопирует» К. Малевич и назовет его «Черным супрематическим квадратом».

Однако мало кто знает, что между 1617 и 1915 гг. возникнут картины Берталя («Под покровом ночи», 1843), Доре («Сумеречная история России», 1854), Билхода («Ночная драка негров в подвале», 1882), Алле («Битва негров в пещере глубокой ночью», 1893), которые раз за разом воспроизводили тот же «Черный квадрат».

Как личность не может существовать отдельно от группы, так и общество не может быть одиноким среди других, тем более, что человек не одинок во вселенной. Когда-нибудь радуга человеческих культур исчезнет в пустоте вследствие нашего безумия; но пока мы здесь и пока существует мир, эта хрупкая дуга, которая соединяет нас с недостижимым, будет существовать, указывая дорогу, противоположную дороге нашего рабства. Ее созерцание, ввиду невозможности преодолеть этот путь, — это единственная благодать, которую человек в состоянии заслужить. Задержать шаг, затормозить импульсы, которые вынуждают человека затыкать одну за другой зияющие щели в этой стене обреченности и тем самым окончательно завершить дело своего собственного заточения, — вот чего жаждет каждое общество, какими бы ни были его верования, политическое устройство и уровень развития. Это для него возможность перевести дух, обрести радость, покой и свободу, это его шанс на жизнь, шанс на освобождение, заключающийся в том, чтобы в те мгновения, на которые роду человеческому удается прервать, наконец, свою мышиную возню, мысленно отвлечься от общества (прощайте, дикари и путешествия!) и уловить сущность того, чем этот род был и чем он еще является, — в созерцании минерала, более прекрасного, чем все творения рук человеческих, в аромате лилии, более мудрой, чем все наши книги, или во взгляде, исполненном терпения, безмятежности и взаимного прощения, которым в минуты случайного взаимопонимания нам удается обменяться с кошкой.

Леви-Стросс К. Печальные тропики. Львов: Инициатива; М.: АСТ, 1999. С. 544.

Р. И. Аванесов разработал сонорную теорию слога русского языка, которая объясняет две важных вещи: что такое слог и как правильно разделить слово на фонетические слоги. Начнем с первого.

Рубен Иванович Аванесов (1902—1982)

Слог, по Аванесову, это совокупность разных по степени сонорности звуков. Любой слог — это переход от менее сонорных к более сонорным звукам. Самый звучный — такой звук, который является вершиной слога. Уровни звучности обозначаются следующим образом:

• 4 — гласные;
• 3 — сонорные звонкие согласные;
• 2 — шумные звонкие согласные;
• 1 — шумные глухие согласные;
• 0 — пауза.

Получается, что любое русское слово можно представить схематически. Отметим каждый звук точкой на шкале от 0 до 4 и затем соединим получившиеся точки. Помним, что цифрами мы обозначаем именно характер звука, а не буквы, поэтому опираемся не на графическую запись слова, а на его транскрипцию, которую предварительно следует составить.

Разбор слова позёмка

Каждый слог — это волна сонорности. Количество слогов равно количеству вершин сонорности. В данном примере таких вершин у нас три, значит в слове три слога. Но теория Аванесова позволяет не только верно определить количество слогов, но и не ошибиться с их границей. Главный ее постулат гласит: слог в русском языке строится по закону восходящей звучности — от наименее звучного звука к наиболее звучному, то есть слоговому. Из этой теории есть следующие следствия:

1. Большинство слогов русского языка стремится к открытости, то есть к тому, чтобы оканчиваться на гласный. Например, [нα-у́-къ] наука, [ва́-зъ] ваза.
2. Слог может заканчиваться на согласный звук только в трех случаях:

• в конце слова: [плα-то́к] платок, [рα-ш’-о́т] расчёт.
• на стыке сонорного и шумного в неначальном слоге. В таком случае сонорный отходит к предшествующему слогу, а шумный — к последующему: [за́м-шъ] замша, [бαл-ко́н] балкон.
• на стыке [u̯] и любого согласного. Звук [u̯] отходит к предшествующему слогу, а согласный — к последующему: [вαu̯-на́] война, [ма́u̯-къ] майка.

Последние два пункта требуют объяснения. Почему именно так? Дело в том, что в каждом из них рядом оказываются звуки, близость которых нарушает слоговую теорию восходящей звучности.

Например, сочетание сонорного и шумного согласного звука в переводе на цифровой индекс выглядело бы следующие образом: 3 (сонорный) и 2 или 1 (шумный). А внутри слога невозможно понижение, поэтому их необходимо разделить на разные слоги для возрастания звучности в последующем. То есть до гласного звучность должна только нарастать, а падать в других местах.

В случае же сочетания [u̯] и любого согласного у нас вновь то же самое нарушение, которое требует разделения этих двух звуков на разные слоги. Индексы: 3,5 (у [u̯] более высокий индекс, чем у остальных сонорных) и 1, 2 или 3 (любой согласный).

Удивительно, как эта теория может описывать даже самые малые нюансы произнесения слов. Например, слово лбы. При произнесении этого слова мы вынуждены немного приглушать сонорный [л] до индекса последующего шумного согласного звука, иначе получится, что в слове два слога, а не один. И действительно, сравните звучание [л] в словах лира и лбы.

Именно из-за слоговой теории можно услышать скандирование [ша́u̯-бу] Шайбу!, а не *[ша́-u̯бу].

Еще один пример. Слово карман будет делиться на два слога и граница следующая: [кα-рма́н].

Наконец, нужно помнить о том, что фонетические слоги часто не совпадают с морфемным строением слова и правилам переноса.

Задания

1. Определите, где по сонорной теории проходит слогораздел, если слово состоит из звуков с такими индексами сонорности.
   4  2  3  4  3  4  3,5  4  1  4  3,5  1  4
2. Разделите на слоги слово сентябрь.
3. Подберите слово, состоящее из звуков следующей звучности и определите место слогораздела по теории Р. И. Аванесова.
   4  1  3  4  1  4  1

Вычисления Антонио Манетти

Увлечение картографированием Ада началось с Антонио Манетти, флорентийского архитектора и математика XV века. Он старательно работал над «местом, формой и размерами», например, оценив ширину Лимба в 141 километр.

Однако в учёной среде возникали споры по поводу картирования вымышленного мира. Мыслители задавались вопросами: Какова окружность Ада? Насколько он глубок? Где вход? Даже Галилео Галилей вовлёкся в обсуждения. В 1588 году он прочитал две лекции, в которых исследовал размеры Ада и в итоге поддержал версию топографии Ада Манетти.

Карта Ада Боттичелли

Одна из первых карт «Ада» Данте появилась в серии из девяноста иллюстраций Сандро Боттичелли, соотечественника поэта и творца Высокого Возрождения, создавшего свои рисунки в 1480—90-х годах по заказу ещё одного известного флорентийца — Лоренцо де Медичи. Дебора Паркер, профессор итальянского языка в Университете Виргинии, пишет: «Карта Ада Боттичелли уже давно оценивается как одно из самых убедительных визуальных представлений... спуска, совершённого Данте с Вергилием через „ужасную долину боли“».

Карта Ада Микеланджело Каэтани, 1855 год (иллюстративная версия карты Ада Жака Калло, 1612 год)

Ад Данте визуализировался несчетно раз, от чисто схематических представлений, как на диаграмме Микеланджело Каэтани 1855 года, где мало деталей, но прослеживается чёткая систематичность с использованием цвета, до богатых элементами иллюстративных карт, как в версии Жака Калло 1612 года.

Карта Ада из книги, которую издал Альд Мануций в конце XV века

Карта Ада Джованни Страдано (1587)