Во власти терминов
В четвертом номере «Русского слова» за 1859 год была напечатана статья Василия Ивановича Водовозова — преподавателя словесности Первой Санкт-Петербургской гимназии и университета. Название статьи: «Существует ли теория словесности и при каких условиях возможно ее существование». Статье 162 года. Но она вся про нас: про экзамены, про подход к преподаванию литературы, про понимание сущности обучения.
В чём преимущественно выразилась наша деятельность по этому предмету? В программах. Много было их написано и даже напечатано; можно надеяться, что еще многое будет сочинено вновь. Но если бы и все эти программы собрать в одну книгу, то нисколько не доставим духовной пищи учащимся, которые должны питаться по-прежнему остатками давно умершей науки. Мы видели различных юношей, приготовляющихся к различным экзаменам, и душевно скорбели об их безотрадном положении. Каково бедному работнику носить груды камней на высокие леса — носить, носить... А здание все-таки не строится! <...>
Нет ничего также забавнее, как видеть деление лирики, эпоса, драмы на неизменные рубрики, подобно тому, как в естественной истории к царству животных относят: рыб, птиц, четвероногих, пресмыкающихся. Куда принадлежит баллада: к лирике или к эпосу? Как сладить с сатирою, с баснею, с идиллией? «Рыбаки» Феокрита, конечно, идиллия, а где представлены не рыбаки, не поселяне, там может ли быть также идиллия? Элегия означает грустную песнь: отчего же нет особенного названия для песни, выражающей радость, страх, удивление, надежду и проч. А романс? <...>
Нет сомнения, что виды литературных произведений могут быть объяснены только исторически: иначе лучше не употреблять голых названий, дающих одно сбивчивое понятие. Сколько придумали подразделений для одних поэм! Поэма лирическая, сатирическая, историческая, героическая! Представлять все эти виды, как отдельно и самостоятельно существующие, крайне затруднительно: нашлись бы сотни фактов, которых нельзя подвести ни под один из них. <...>
«Факты! Факты! Дайте нам фактов!» — говорит современность — и это требование нигде так не основательно, как в теории литературы, которая столь долго писалась одним воздухом умозрения...
Дети заучивают наизусть туманные или витиеватые фразы и совершенно справедливо говорят: «Несносная, скучная теория!» Странное дело! Все убеждены, что словесность должна быть самым занимательным из всех предметов, а на деле выходит, что нет ничего труднее, как найти занимательность в преподаваемой у нас словесности. Самая поэзия служит только к истомлению памяти, и стишки, которые дают заучивать, часто остаются одни горестные воспоминания о вовсе не поэтических нолях и единицах...
Несмотря на то, что написанному 162 года, очень и очень многое описывает происходящее на ЕГЭ по литературе. Да и сам формат экзамена, как известно, определяет и подготовку к нему. В демонстрационном варианте экзаменационной работы по литературе за 2021 год такие тестовые вопросы к фрагменту из пьесы «Гроза»:
Назовите литературное направление, в русле которого развивалось творчество А. Н. Островского и принципы которого отражены в пьесе «Гроза».
Как называется авторские пояснения к речи персонажей?
Назовите художественный прием, основанный на нарушении прямого порядка слов в предложении?
Как называется вопрос, в котором содержится скрытое утверждение?
В некоторых вопросах даже не упоминается произведение. Дело в том, что оно и неважно. Главное — знать термин, ведь это добавляет к работе 12 баллов. Беда только в том, что этот термин, этот ответ не имеет никакого отношения к пониманию смысла прочитанного. Продолжим цитирование статьи.
Скажут, что, объясняя предметы подобным образом, мы не в состоянии будем пройти назначенного программой. Против этого мы не спорим: там, где вся забота не об основательном изучении предмета, в выполнении той или иной программы, пускай чтение и остается одной программой. Со своей стороны мы думаем, что лучше пройти немного, да с теми подробностями, которые составляют в душе живое, вечное знание. Иначе наука будет состоять в одних оглавлениях да в тех коротеньких рецептах, выучивание которых на самом деле подобно впечатлению от принятой микстуры. Все говорят, что нужно практически знакомить с предметом, многие даже преимущественно занимаются в классах чтением писателей. Но тщедушное руководство лежит по-прежнему в виде книги или тетради на столе, и его непременно следует вызубрить к экзамену. Таким образом, экзамен почти никогда не соответствует тому, чем занимается мыслящий преподаватель в классе. При нашей всеобщей болезненной страсти заучивать на память и лености мыслить я полагаю в настоящее время решительно необходимым не давать по теории никаких руководств или записей, а заставлять самих воспитанников при разборе выискивать правила. Задавая разнообразные разборы, вы понемногу приведете их к пониманию системы, которую вовсе не трудно удержать в голове, когда вполне понятно содержание науки. Мы должны наконец понять, что для учащегося главная польза не в определениях, а в усвоении того, что под определениями заключается. Усвоив надлежащим образом содержание, он, может, даст и свое определение, которое будет не хуже помещенных в руководстве. Вся цель науки — достигнуть наконец системы знаний: но пусть эта система будет не один мертвый остов, пусть воспитанник поймет ее, участвуя сам в ее построении. Я думаю, что нет ничего вреднее, как, набив голову определениями, беспрестанно закручивать ум в эту систему, подобно тюку с товарами.
Любопытен также и разбор басни Крылова «Осел и Соловей», который предлагает В. И. Водовозов ученикам. Выкладываю полный текст его статьи.
