Ю. М. Лотман в «Статьях по семиотике культуры» упоминает о диалоге Достоевского с великим художником. Во время работы над романом «Идиот», в конце 1860-х годов, писатель посещает картинную галерею в Дрездене (об этом пишет в 1867 году в своем дневнике А. Г. Достоевская).

Особое внимание автор романа уделил картине Рембрандта «Сусанна и старцы».

«Сусанна и старцы», 1647

Картина давала новую трактовку волновавшей писателя библейской темы: развратным покушением на ребенка. В «Книге пророка Даниила» (13 глава) этот сюжет дан следующим образом:

7 Когда народ уходил около полудня, Сусанна входила в сад своего мужа для прогулки.
8 И видели ее оба старейшины всякий день приходящую и прогуливающуюся, и в них родилась похоть к ней,
9 и извратили ум свой, и уклонили глаза свои, чтобы не смотреть на небо и не вспоминать о праведных судах.
10 Оба они были уязвлены похотью к ней, но не открывали друг другу боли своей,
11 потому что стыдились объявить о вожделении своем, что хотели совокупиться с нею.
12 И они прилежно сторожили каждый день, чтобы видеть ее, и говорили друг другу:
13 «пойдем домой, потому что час обеда», — и, выйдя, расходились друг от друга,
14 и, возвратившись, приходили на то же самое место, и когда допытывались друг у друга о причине того, признались в похоти своей, и тогда вместе назначили время, когда могли бы найти ее одну.
15 И было, когда они выжидали удобного дня, Сусанна вошла, как вчера и третьего дня, с двумя только служанками и захотела мыться в саду, потому что было жарко.
16 И не было там никого, кроме двух старейшин, которые спрятались и сторожили ее.
17 И сказала она служанкам: принесите мне масла и мыла, и заприте двери сада, чтобы мне помыться.
18 Они так и сделали, как она сказала: заперли двери сада и вышли боковыми дверями, чтобы принести, что приказано было им, и не видали старейшин, потому что они спрятались.
19 И вот, когда служанки вышли, встали оба старейшины, и прибежали к ней, и сказали:
20 Вот, двери сада заперты и никто нас не видит, и мы имеем похотение к тебе, поэтому согласись с нами и побудь с нами.
21 Если же не так, то мы будем свидетельствовать против тебя, что с тобою был юноша, и ты поэтому отослала от себя служанок твоих.

В библейском тексте перед нами замужняя женщина, а старцы названы таковыми не столько в силу своего возраста, сколько по званию. Рембрандт доводит этот сюжет до предела: его Сусанна — не женщина, а девочка-подросток, беззащитная и лишенная всякой привлекательности. Старцев он не только изображает отвратительными стариками, но наделяет их похотью, которая противоречит их возрасту.

У Достоевского в начале романа «Идиот» один из «старцев» — Тоцкий — перепродает Настасью Филипповну другому. Причем упоминается история обольщения молодой героини Тоцким:

Помещица привезла Настю прямо в этот тихий домик, и так как сама она, бездетная вдова, жила всего в одной версте, то и сама поселилась вместе с Настей. Около Насти явилась старуха ключница и молодая, опытная горничная. В доме нашлись музыкальные инструменты, изящная девичья библиотека, картины, эстампы, карандаши, кисти, краски, удивительная левретка, а чрез две недели пожаловал и сам Афанасий Иванович... С тех пор он как-то особенно полюбил эту глухую степную свою деревеньку, заезжал каждое лето, гостил по два, даже по три месяца, и так прошло довольно долгое время, года четыре, спокойно и счастливо, со вкусом и изящно.

Но диалог Рембрандта и Достоевского не ограничен схожестью сюжетов. Дело и в глубинном родстве их творческой манеры. Эту мысль высказал Вяч. Иванов в своей работе «Достоевский и роман-трагедия»: «Его освещение и цветовые гаммы его света, как у Рембрандта, лиричны».

С. Цвейг в статье о Достоевском вспоминает о том же:

Трактиры, наполненные испарениями водки, тюремные камеры, углы в квартирах предместий, переулки публичных домов и пивных — и там, в рембрандтовском мраке, кишит толпа исступленных образов: убийца с кровью своей жертвы на руках; пьяница, возбуждающий всеобщий смех; девушка с желтым билетом в сумерках переулка; ребенок-эпилептик, побирающийся на улице; семикратный убийца на сибирской каторге; честный вор, умирающий в грязной постели, — какая преисподняя чувства, какой ад страстей! О, какое трагическое человечество, какое русское, серое, вечно сумрачное, низкое небо над этими образами, какой мрак души и ландшафта! Страна несчастий, пустыня отчаяния, чистилище без милости и без надежд.

Французские режиссеры сняли серию документальных фильмов «Неистовые модернисты» по мотивам книги Д. Франка «Время богемы». Всего вышло 6 серий, каждая из которых длится около 50 минут. Фильмы великолепны.

Многие из вас знают художника по имени Рембрандт (1606—1669). Наверняка вы видели самые известные его творения. Например, «Ночной дозор», или «Возвращение блудного сына», или «Пир Валтасара». Если не видели, то обязательно взгляните на эти шедевры. Я хочу рассказать об одной из малоизвестных его работ — «Избиение святого Стефана» (1625).

Стефан — первый христианский мученик. За это его и назвали Стефаном Первомучеником. Синедрион (в то время — высшее религиозное учреждение) приговорил его к избиению камнями за утверждение, что Бог живет вне храмов. Его слова на слушании были восприняты как предельное богохульство (слушающие даже закрывали уши и заглушали речь Стефана криками). Рембрандт запечатлел момент, когда толпа обступила мученика. Убийцы уже занесли над ним камни, которые проломят череп и кости.

Рембрандт «Избиение святого Стефана» (1625)

Двадцатью годами ранее немецкий художник Адам Эльсхеймер написал картину на тот же сюжет с таким же названием. В этом совпадении нет ничего необычного, ведь мы имеем дело с одним из самых распространенных библейских сюжетов. Поражает другое: Рембрандт не мог видеть картины Эльсхеймера. Максимум — он мог видеть гравюру с нее, на которой не было бы распределения света и тени. Удивительно, что Рембрандт воспроизвел тот же световой треугольник, похожий на луч прожектора от верха картины (от Бога, который посылает к Стефану ангела) к мученику. Перед нами не только сюжетная перекличка, но композиционное родство двух шедевров. Взгляните на картину Эльсхеймера, чтобы увидеть эту перекличку света и тени, рождающую сияние духовного света.

Адам Эльсхеймер «Избиение святого Стефана» (1602)

Рембрандт пишет картину несколько месяцев словно затворник. Ему 19 лет. Он замерзает от холода в мастерской на ледяном чердаке. В перерывы он греется у камина. И всё это — в стране, которая изгнала святых из своих молитв, в стране, в которой запретили иконы. Удивительным образом древний сюжет о мученике Стефане начинает «мерцать» трагической современностью. Еще мгновение и произойдет убийство. Убийца уже занес камень над жертвой. Что может быть ужаснее убийства? Ужаснее то, что зрители вокруг спокойны. Для них это не убийство, а правосудие. Они обмануты властью и сами того не ведая становятся преступниками, думая, что исполняют божественную волю...

Все-таки нашел время и силы осуществить давно задуманный проект сайта «Культурные заметки». Удивительно, но отыскал даже не занятый никем домен из четырех букв:

→ culz.ru

Заходите, читайте. Новые заметки будут появляться регулярно.

Наряду с иллюстрациями, созданными Сандро Ботиччелли, внимания также заслуживает коллекция иллюстраций У. Блейка.

Для того, чтобы выполнить иллюстрации к поэме Данте, Блейк в 67 лет начинает изучать итальянский язык. Прежде чем умереть, Блейк успел гравировать 7 из 102 рисунков. 69 из них иллюстрировали песни «Ада», 20 — «Чистилища», 10 — «Рая» и еще 3 — без указания песни.

Ад. Песнь I, cтихи 1—90. Вергилий спасает Данте от трёх зверей — рыси, льва и волчицы.

Ад, Песнь II, cтихи 139—41. Данте и Вергилий входят в лес .

Ад, Песнь III, cтихи 1—21. Надпись у входа в Ад.

Ад, Песнь 19, 7—120. Казнь попов-симонистов.

Ад, Песнь XXXI, 100—145. Антей доставляет Данте и Вергилия в девятый круг.

Чистилище, Песнь XXX, 60—146. Беатриче обращается к Данте.